На Физтехе за последнее время появилось много лабораторий, которые занимаются очень качественной наукой, однако деятельность их до сих пор малоизвестна даже на самом Физтехе. «За науку» начинает рассказ о лабораториях МФТИ, работающих на переднем крае мировой науки. О создании, работе и планах Лаборатории инфракрасной спектроскопии планетных атмосфер высокого разрешения рассказывает заместитель ее руководителя, зам. декана ФПФЭ Александр Родин.

Александр, как появилась ваша лаборатория? Расскажите о ее истории и о людях, которые ее создавали.

Я начал создавать научную группу с 2009 г. когда МФТИ принял участие в программе развития национальных исследовательских университетов. Мы начали закупать кое-какое специализированное оборудование и устанавливать контакты с потенциальными заказчиками и партнерами по кооперации. Тогда же и родилась центральная идея — разрабатывать гетеродинный ИК-спектрометр. Когда мы с Владимиром Краснопольским подали на конкурс по тому самому 220 постановлению (Постановление Правительства РФ «О мерах по привлечению ведущих ученых в российские образовательные учреждения высшего профессиональ- ного образования» — Ред.), мы создавали лабораторию именно на базе этой группы. А сама группа — «ядро конденсации» — создавалась практически с нуля, из студентов и аспирантов МФТИ. Когда же мы выиграли конкурс, подключилась очень мощная команда Отдела физики планет ИКИ РАН, из которой я в свое время «вышел на Физтех». хотя, конечно, на самом деле я оттуда никуда не уходил. В числе самых ярких людей этой команды — Анна Федорова, которая обеспечивает до половины публикаций.

А как вы сами оказались на Физтехе-то?

Я фактически был отправлен на Физтех на «срочную службу» по просьбе директора ИКИ академика Льва Зеленого, когда факультет переживал кризис в связи с уходом прежнего декана. Впрочем, связи с наукой я никогда не терял, оставаясь частью планетного отдела ИКИ.

В 2010 у меня был «дембель» — я перешел с должности зам. декана по старшим курсам на зам. декана по науке. И с тех пор занимаюсь почти исключительно любимым делом, минимально отвлекаясь на административные дела.

Какие основные направления научной работы лаборатории?

Основных направлений четыре: наземные наблюдения планетных атмосфер, исследования планетных атмосфер с помощью космических аппаратов, численное моделирование планетных атмосфер, космическое приборостроение.

Какие научные учреждения с вами связаны?

В первую очередь ИКИ РАН, также ИОФ РАН им. А.М.Прохорова, ПГИ КНЦ РАН, ИТПЭ РАН, МГПУ, ИОА СО РАН, МГУ, Санкт-Петербургский университет. У нас очень обширная зарубежная кооперация: Кельнский и Реймсский университеты, Университет Эдинбурга, Университет Сапиенца (Италия), Институт исследований Солнечной системы им. Макса Планка, лаборатории атмосферных исследований и динамической метеорологии (Франция), Центр НАСА им. Годдарда в Штатах. Сейчас налаживем контакты с Китаем и Индией.

Какие основные достижения ее работы? На каких аппаратах летали ваши приборы?

Все достижения сложно перечислить. Из самых ярких — лучшая на сегодняшний день фотохимическая модель атмосферы Титана, детальное исследование современного климата Марса, открытие постепенного ускорения суперротации атмосферы Венеры.

У нас создан первый в мире спектро-радиометр ближнего ИК диапазона с рекордным разрешением. Наши основные миссии — Mars Express и Venus Express, наши приборы стояли на аппарате «Фобос-Грунт», увы, не вышедшем на траекторию полета к Марсу, работают на международной космической станции. Сейчас готовим приборы для миссий ExoMars и JUICE (о последней миссии читайте отдельный материал в нынешнем номере — Ред.) Впрочем, нужно помнить, что лаборатория в нынешнем виде существует 2.5 года, а цикл разработки космического эксперимента как правило намного дольше.

Какие ближайшие и отдаленные планы на будущее?

Ближайшие — довести до конца обработку данных «Экспрессов», усовершенствовать наши модели и довести до качественных публикаций большой пласт до сих пор неопубликованного материала. Полным ходом идут работы по созданию лазерного спектрометра для посадочной платформы ExoMars 2018 г., в котором применен принцип гетеродинного приема излучения.

Вместе с лабораторией терагерцовой спектроскопии Б. П. Горшунова недавно приступили к подготовке уникального эксперимента на аппарате JUICE, который полетит к Юпитеру в 2022 году. Это тоже гетеродинный спектрометр сверхвысокого разрешения, но в очень непростом терагерцовом диапазоне длин волн. Одной из задач этого эксперимента будет исследование чрезвычайно разреженных атмосфер галилеевых спутников, вызванных криовулканизмом и гейзерной активностью. Потихоньку строим гетеродинный ИК спектрометр для наземного телескопа. В более отдаленных планах — гетеродинный спектрометр для аппарата «Венера-L», который позволит изучать динамику атмосферы этой удивительной планеты непосредственно с орбиты.