РИА Новости побеседовало с известными российскими астрономами и попыталось разобраться, где и как найти место в школьном расписании для науки, которая "не оставляет места чуду", но взамен может открыть глаза на строгую красоту настоящей бесконечности.

МОСКВА, 17 фев — РИА Новости, Ольга Добровидова. В начале февраля 2013 года в интернете появились сообщения о том, что некая группа православных активистов якобы намерена собрать 100 тысяч подписей, чтобы запретить в российских школах и университетах преподавание астрономии.

Несмотря на сомнительный первоисточник, новость какое-то время очень активно распространяли СМИ — по крайней мере, пока в середине февраля, по меткому выражению астронома Дмитрия Вибе, астрономия не прилетела прямо в окна, в том числе и нескольких челябинских школ. С тех пор новой информации об этой "инициативе" нет.

По данным ВЦИОМ, в 2013 году астрономия замыкала тройку областей науки, которые вызывают наибольший интерес у россиян, после медицины и технических достижений — ею интересуется 16% опрошенных. Правда, есть вероятность, что это не совсем та астрономия, которой интересуются в институтах РАН: по данным сервиса "Яндекс.Слова", пришельцы, таинственная планета Нибиру и конец света по различным календарям пользуются у русскоязычных пользователей сети не в пример большим успехом, чем, скажем, американский марсоход Curiosity или российская обсерватория "Радиоастрон".

Астрономия в школах в России не запрещена — никакого формального запрета на введение такого урока в учебный план не существует, и тем не менее этот "зверь" едва ли не более редкий, чем амурский тигр. РИА Новости побеседовало с известными российскими астрономами и попыталось разобраться, где и как найти место в школьном расписании для науки, которая "не оставляет места чуду", но взамен может открыть глаза на строгую красоту настоящей бесконечности.

Урок истории урока

Как пишут в известной статье для журнала "Земля и Вселенная" 2002 года Ефрем Левитан и Александр Румянцев, в начале XX века астрономию "преподавали практически во всех типах средних учебных заведений России", и до революции 1917 года в стране выпускалось 45 различных учебников только на русском языке. Правда, это были учебники по космографии — описательной астрономии, которая, как постановили на Всероссийском совещании преподавателей физики, химии и космографии в июне 1917 года, "венчает собой реальное образование в средней школе". Традицию преподавания астрономии в школе затем успешно "унаследовал" СССР.

Постепенное ее "размывание" в школьной программе началось в 1993 году: как однажды пояснили РИА Новости в Российской академии образования (РАО), где ведется разработка новых образовательных стандартов, курс астрономии в то время не вписывался в их общую структуру. Сейчас астрономия не фигурирует в федеральном базисном учебном плане, но школы могут по желанию вводить ее как курс по выбору.

Почти пять лет назад, в марте 2009 года, участники конференции "Астрономия и общество", проходившей в Москве в рамках Международного года астрономии, попросили власти РФ вернуть преподавание астрономии в школах, восстановить астрономическую подготовку в педагогических вузах и обеспечить господдержку популяризации этой науки. После этого вопрос о "школьной" астрономии периодически поднимался то учеными, то журналистами, а то и молодыми специалистами аэрокосмической отрасли — как, например, на большой лекции тогда еще руководителя Роскосмоса Владимира Поповкина для студентов технических вузов в сентябре 2012 года.

Во всех смыслах внезапный поворот в дискуссии об астрономии в школах принес челябинский метеорит, "навестивший" Урал почти год назад: после 15 февраля о необходимости возвращения предмета в школьную программу заговорили уже не только те, кто боролся за это предыдущие пять лет. Так, сенатор от Челябинской области Константин Цыбко тогда заявлял, что для того, чтобы люди с ранних лет могли понимать природу таких ЧП, "мы обязаны вернуть астрономию (в школу)".

Год спустя Цыбко в беседе с РИА Новости, в частности, приветствовал то, что "на 2013/2014 учебный год министерство (образования и науки — ред.) рекомендовало учебным учреждениям астрономию как отдельный предмет", и впервые рекомендован отдельный учебник по астрономии. Сам сенатор считает астрономию предметом не только интересным, но и необходимым для того, чтобы человек сформировался как личность.

Астрономическая сложность

"Вопросы школьного астрономического образования — это очень чувствительная тема в кругах астрономов и любителей астрономии. На любой конференции, где начинаются дискуссии по этому вопросу, остановить их практически невозможно. Сколько астрономов, столько и мнений", — отмечает учёный секретарь Научного совета РАН по астрономии и координатор астрономических олимпиад под эгидой РАН Михаил Гаврилов.

Действительно, безоговорочно все согласны только с тем, что астрономия — удивительная наука, от более близкого знакомства с которой школьники только выиграют. Подвох здесь, как и везде, в деталях — от того, в каком классе и как нужно проводить это знакомство, до того, что вообще понимать под астрономией как школьной дисциплиной.

Ведущий научный сотрудник Государственного астрономического института имени Штернберга (ГАИШ) МГУ Сергей Попов, восемь лет преподававший астрономию в "родной" школе, убежден, что в качестве отдельного предмета, которому будет уделяться, очевидно, немного времени, астрономии в школе просто не "выжить".

"На самом деле невозможно даже на уровне подготовки учителей мотивировать студентов серьезно, массово — везде важно слово "массово" — если предмет ведется один час в одном классе. Любой похожий предмет будет обречен на какое-то неполноценное существование в школьном цикле, он всегда будет даже не вторым эшелоном, а последним, сколько эшелонов ни сделать", — считает Попов.

По его мнению, базовым астрономическим знаниям место в природоведении, а, например, базовые астрофизические знания, скажем, о происхождении химических элементов и расширении Вселенной, можно "раскидать" по курсам физики и химии.

Сторонники "автономной" астрономии возражают, что лучше восприниматься эта дисциплина будет все-таки как отдельный предмет. Кроме того, они не уверены в том, что учителя, ведущие другие предметы, к которым в теории "подселят" расширенные элементы астрономии, на практике не воспользуются возможностью их самовольно "выселить".

"По личному опыту, обычно такие блоки, как правило, "проглатываются". Когда я учился в школе, астрономия как раз постепенно исчезала, физик ее получил в свое распоряжение и, в общем, быстро упразднил. Такая система не предполагает подготовку отдельных преподавателей по астрономии, и поэтому учителя, которым это в результате доверят, будут недостаточно квалифицированными", — считает старший научный сотрудник Института космических исследований (ИКИ) РАН Олег Угольников.

Михаил Гаврилов, вместе с тем, отмечает, что хотя общеобразовательная астрономия была бы желательна как отдельный предмет в 8-9 классе, в данном случае "желания должны соответствовать возможностям".

"Здесь замкнутый круг. Сейчас объявить астрономию отдельным обязательным предметом просто невозможно: нет учителей. А нет учителей, потому что нет спроса на выпуск специалистов по преподаванию астрономии. А спроса нет, поскольку нет обязательного предмета", — поясняет Гаврилов.

Не более определенные перспективы и у вопроса обязательности астрономии как предмета, как замечает сотрудник лаборатории рентгеновской астрономии Солнца Физического института имени Лебедева (ФИАН) Сергей Богачев, "в эпоху, когда всерьез обсуждается, нужна ли в школе обязательная математика, я не рискну настаивать, что астрономия должна быть обязательным предметом".

"Астрономия как отдельный предмет — это украшение любой школы. Но исходя из реальности, сейчас трудно этого требовать", — заключает Анатолий Засов, руководитель отдела внегалактической астрономии и ведущий научный сотрудник Государственного астрономического института имени Штернберга (ГАИШ) МГУ.

Назад дороги нет

Советский опыт школьной астрономии ученые оценивают по-разному, но почти все согласны с тем, что "механическое" возвращение отдельных и обязательных уроков в выпускном классе образца 1980-х годов сегодня невозможно и даже скорее вредно.

"Я учился в советское время в советской школе, у меня в аттестате оценка по астрономии стоит, но я клянусь, что у меня ее не было в программе, не было уроков", — говорит Попов, называя базовый советский учебник по астрономии очень скучным и "совершенно не про то".

Ученый секретарь Национального комитета российских астрономов, ведущий научный сотрудник Института астрономии РАН (ИНАСАН) Олег Малков вспоминает, что его учительница знала астрономию гораздо хуже, чем сам будущий ученый к выпускному классу. По его мнению, "большинство коллег могут сказать это о своих учителях", поскольку зачастую это были физики, которые, возможно, прекрасно знали свой предмет, но не астрономию.

Не нравились школьные учебники и астроному Леониду Еленину из Института прикладной математики РАН.

"То, что было, когда я учился в школе, концептуально не верно. Астрономия — красивейшая наука, много тайн и удивительных вещей. А в прошлых учебниках, как и в программе, ставка была на зубреж формул и законов, которые и не нужны. Если человек будет этим заниматься, он и так будет их помнить и знать", — говорит Еленин.

Чтобы не вызывать у нынешних школьников лишних вопросов по поводу нужности "формул и законов", обязательный компонент астрономии, в каком бы виде он ни присутствовал в школьной программе, иногда предлагают свести к той самой описательной астрономии, истории науки или совсем базовому набору астрономических и астрофизических знаний.

При этом, как отмечает Малков, такая школьная астрономия будет уже скорее "заманухой", приглашением к более подробному изучению науки о Вселенной, чем реальным размещением знаний в головы школьников.

"Застигнуть" в нужный момент

Тот же Малков рассказывает, что однажды провел эксперимент в аудитории из 100 астрономов, среди которых были люди "от аспирантов первого года обучения до членов-корреспондентов Академии наук".

"Я задал аудитории два вопроса. Первый вопрос был — проходили ли вы астрономию в школе? Я попросил поднять руки тех, у кого астрономия была в выпускном классе. Поднялось довольно много рук, кроме самых молодых аспирантов. После этого я попросил оставить руки поднятыми только тех, для кого именно эти уроки астрономии в выпускном классе повлияли на их выбор заниматься астрономией. Осталась торчать одна рука", — говорит Малков.

По его словам, в девяти случаях из десяти человек принимает решение заниматься астрономией или существенно до выпускного класса, или после, когда он уже выпустился из школы и попробовал себя в других "родственных" областях науки. По словам Малкова, сам он к пятому классу уже отчетливо понимал, что хочет заниматься астрономией.

"Я преподавал астрономию начиная со старшей группы детского садика, когда моя дочь училась, а потом во всех классах школы, и заметил, что основной интерес и желание узнать, как устроен мир, звезды, планеты, галактики, — это где-то с третьего класса по восьмой, в пятом-шестом самый пиковый интерес", — поддерживает его точку зрения Владимир Сурдин, старший научный сотрудник ГАИШ МГУ.

Где-то в это время, считают ученые, и нужно пытаться "застигнуть" ребенка и заинтересовать его хотя бы самыми базовыми астрономическими знаниями — так, чтобы потом они сами пошли на более сложные курсы, в том числе и по выбору.

В том, что астрономия детям по-настоящему интересна, не сомневается автор и ведущий научно-популярного проекта "Карманный ученый" Илья Колмановский. Около 20% вопросов, которые дети и иногда взрослые задают биологу, тем не менее, оказываются про астрономию: к "Карманному ученому" обращаются, чтобы узнать, как так может быть, что Вселенная бесконечна, и "что там дальше", где была точка, где произошел Большой взрыв, и можем ли мы ее сейчас показать пальцем. Больше всего вопросов по статистике задают пятилетки, дети 8-9 лет и те самые "средние школьники" 10-12 лет.

"Вопросы по астрономии попадаются очень часто, каждую неделю. Я биолог и поэтому не в каждом выпуске отвечаю на эти вопросы. Как правило, когда мне надо на них ответить, я привлекаю моих коллег, я звоню им, и они отвечают. Один раз мне удалось попросить (знаменитого математика и физика из Оксфордского университета — ред.) Роджера Пенроуза ответить на один из вопросов по астрономии", — говорит Колмановский.

Откуда берется бред

Судя по некоторым социологическим опросам, телефоном "Карманного ученого" стоило бы обзавестись примерно трети россиян. Около 30% граждан, по данным ВЦИОМ, не уверены, что в феврале 2013 года в небе над Челябинском оказался именно метеорит, при этом 1% списывает произошедшее на НЛО. В 2007 году 28% опрошенных согласилось с утверждением о том, что Солнце вращается вокруг Земли, а в 2011 году таких нашлось уже 32%.

"Я не верю, что здесь вопрос только в качестве школьной программы. В частности, те же люди, которые в шестидесятые годы обучались в советских школах по очень качественным программам, потом в конце 80-х заряжали банки с водой перед телевизором", — говорит Сергей Богачев.

Кроме того, Сергей Попов напоминает, что такие базовые вопросы, как "взаимоотношения" Солнца и Земли, никогда не были основным предметом изучения астрономии как отдельного предмета — претензии, по его мнению, следует направлять по другому адресу.

"Есть у людей такая иллюзия, они говорят, "ага, вот, значит, в школе нет астрономии, и поэтому дети не знают, почему летом тепло, а зимой холодно". Это полная глупость, потому что это не учится в курсе астрономии 11-го класса и никогда не училось, это природоведение, и эти знания все равно детям должны были быть даны", — говорит ученый.

В целом астрономия, отмечает Анатолий Засов, — не "лекарство от всех болезней, но окно в мир": насильно уровень астрономической грамотности всех без исключения школьников поднять не получится, но базовую культуру привить вполне можно.

Пусть меня научат

Правда, для этого еще нужно найти "садоводов". Уже упоминавшийся замкнутый круг — необязательность астрономии приводит к дефициту ее учителей, что, в свою очередь, при всем желании не дает сделать предмет обязательным — требует либо коренной реформы системы подготовки кадров, либо согласия с тем, что "астрономическая" ответственность ляжет на учителей других профилей, прежде всего физиков.

По данным тех же Левитана и Румянцева, до 1978 года учителей астрономии готовил только Горьковский педагогический институт. Затем "астрономических" педвузов стало 11, и к 1985 году они все вместе ежегодно принимали на эту специализацию 600 человек. К 1990 году астрономия преподавалась в 166 институтах СССР, а учителей по специальности "физика и астрономия" готовили в 14 пединститутах. Сейчас же, отмечает Анатолий Засов, подготовка учителей в педвузах идет таким образом, что они "не нацеливаются на преподавание астрономии", поэтому сами учителя ее плохо знают.

ГАИШ периодически проводит двухнедельные курсы по астрономии для педагогов, по итогам которых выдает сертификаты МГУ. По словам Засова, эти сертификаты в школах ценятся, но "поскольку там нет такого предмета, довольно неохотно их (учителей) направляют на эти курсы из школ". Участие московских преподавателей поддерживает городской департамент образования, а иногородним курсы приходится оплачивать — в 2013 году это стоило 12 тысяч рублей.

С точки зрения кадрового вопроса вариант "распределенной" по другим курсам астрономии может показаться более реалистичным: так, Олег Малков уверен, что его вполне можно реализовать без коренных преобразований в системе подготовки учителей.

"Нынешние учителя, если они не верят слепо в астрологию, это сделают легко, те базовые, начальные вещи, которые я предлагаю внести в учебник физики младших классов, по астрономии знает любой педагог-физик", — говорит ученый.

"Учитель физики, учитель биологии — если они вообще культурные люди, они следят за астрономией на самом деле. Им интересно, на каких планетах условия для жизни — это для биолога, как движутся планеты — это для физика интересно и понятно", — поддерживает эту точку зрения Сурдин.

Но одних учителей мало — им нужна соответствующая учебно-методическая литература. Если не "выселять" астрономию в отдельную дисциплину, то, по словам Сурдина, расширение ее присутствия в школьной программе можно реализовать через простую модернизацию существующих учебников географии, физики и других естественнонаучных предметов. В них уже сегодня есть астрономические сведения — но почти наверняка устаревшие, подчеркивает ученый.

"Просто их надо давать посмотреть астрономам, эти учебники, не переносить из одного учебника в следующие выпуски одни и те же устаревшие разделы, а каждый раз давать на редактирование действующим ученым, чтобы они соответствовали уровню. А то человек смотрит "Дискавери" по телевизору — одно рассказывают, а в школьном учебнике 20-30-летней давности сведения. Это дети тоже замечают", — говорит Сурдин.

В случае с научно-популярной литературой, даже очень хорошо изданной, рассчитывать на некую гарантию качества книги можно, если ее автор — известный астроном (например, тот же Владимир Сурдин), говорит Леонид Еленин. Массовыми тиражами же, по его словам, часто издается то, что назвать можно только "катастрофой".

"Есть просто одиозные экземпляры. Но по астрологии книг на порядок больше, и, да, многие не понимают разницы между астрономией и астрологией. Меня иногда спрашивают про гороскоп <…> Когда я говорю, что не занимаюсь этим, интерес ко мне пропадает", — смеется Еленин, первооткрыватель двух комет и двукратный лауреат престижной астрономической премии Эдгара Вильсона.

Не все гладко и с переводами книг иностранных авторов, очень часто готовят книгу люди "не в материале", то есть не знающие астрономии. А издательства порой почему-то экономят на научных редакторах и не обращаются к тем же ученым, добавляет Олег Угольников.

Новые надежды

"Астрономия — это такая штука, это не химия, на небо мы смотрим каждый день и с детства. Если человеку с детства понравился вид звездного неба, то — я опять-таки говорю о себе — он довольно быстро примет решение заниматься астрономией. В химию люди влюбляются позже все-таки. В астрономию проще влюбиться, она яркая наука", — говорит Малков.

Как и следовало ожидать, отсутствие урока "астрономия" в расписании не мешает некоторым школьникам влюбляться в эту яркую науку. Так, осенью 2013 года российские ребята заняли первое место в общекомандном зачете на Международной олимпиаде по астрономии.

"(Это делается) не благодаря, а вопреки, конечно, просто есть увлеченные дети, есть самородки-учителя, и как раз в таких центрах, иногда даже неофициальных, возникают подобные таланты. Просто за счет большого интереса и таланта <…> Но опять же за счет "верхушки", а общая статистика астрономической подготовки, даже у участников всероссийской олимпиады, невысокая", — говорит Угольников, заместитель председателя Методической комиссии Всероссийской олимпиады по астрономии.

Сурдин, напротив, считает, что большинство школьников, "несмотря на отсутствие этого формально навязанного им предмета, неплохо знакомы с астрономией".

Школьники, в общем, не обращают внимания, преподают им, не преподают — если им интересно, они сами находят литературу и вникают в этот предмет", — считает астроном.

За годы дебатов вокруг астрономии в школах ситуация, по общей оценке, несколько улучшилась: например, в стране появилось больше планетариев, причем почти всегда аргументом в пользу финансирования их строительства становилось как раз отсутствие астрономии в школьной программе. Кроме того, по словам Анатолия Засова, интерес к науке возрос "по сравнению с тем, что было, скажем, десять лет назад".

"Я в прошлом году был в четырех или пяти школах, разговаривал с учителями, учениками и вижу, что интерес есть, вопросы задают. Но уровень грамотности астрономической за отдельными исключениями, которые есть везде, очень низкий", — говорит Засов.

По мнению Попова, вопрос поддержки астрономии "на местах", то есть в школах, может успешно решаться на уровне регионов и городов. "Самоорганизоваться" могут такие традиционно сильные регионы с хорошими астрономическими отделениями, как, например, Петербург, Иркутск, Новосибирск и Карачаево-Черкесия, где находится самая крупная обсерватория в стране.

"Астрономию можно использовать как хороший мотиватор. Почему бы детям не рассказывать, что у них действительно работают вот тут рядом, не где-то далеко в Москве, а рядом работают на хороших инструментах хорошие ученые? И под это можно достаточно дешево, как правило, потому что ученые готовы что-то делать за умеренно формальное вознаграждение, делать и на местном уровне какие-то курсы, подготовить учебные пособия, ориентированные прямо на деятельность людей, которые там работают", — считает астрофизик.

Попов называет астрономию в школе уникальной возможностью, которую очень трудно использовать и тем более формализовать — по его мнению, "трудно взять среднего выпускника педвуза и сказать "вот тебе, веди предмет". Зато при наличии хорошего учителя, увлеченного предметом, изучение астрономии становится "страшно благодарным" делом.

"Я бы призывал всех директоров школ, родительские комитеты, попечительские советы, если они знают, что есть человек, который может это делать, это надо делать, потому что это страшно благодарное дело, уникальное сочетание хорошей естественной науки, настоящей, с очень бурным современным развитием и очень ярким материалом", — говорит ученый.